Виктор Гарриевич Шнитке, немецкий советский поэт, прозаик и переводчик, родился в Республике немцев Поволжья 31 января 1937 года, в смешанной еврейской (отец) и немецкой (мать) семье.

Его отец, Гарри Викторович Шнитке (1914—1975), был журналистом и переводчиком; мать, Мария Иосифовна Фогель (1910—1972), была учительницей.
Послевоенные годы Виктор Шнитке провёл в Вене, где до демобилизации служил военным корреспондентом «Österreichische Zeitung» его отец. По возвращении в Советский Союз, семья обосновалась в Москве (сначала в подмосковной Валентиновке), где жили его бабушка и дедушка по отцовской линии — инженер Виктор Миронович Шнитке (1889—1956) и филолог-германист Теа Абрамовна Кац (1889—1970), и где он провёл большую часть жизни.
Окончил отделения английского и немецкого языков Московского педагогического института (1958).
С 1955 года работал в газете «Neues Leben» (где также работали его отец, мать и дядя — Анатолий Викторович Шнитке). В 1970—1991 годах — сотрудник издательства иностранной литературы «Прогресс», с 1991 года — издательства «Руссика».
Виктор Шнитке писал стихотворения на немецком языке, в меньшей степени на русском и английском языках; рассказы исключительно по-немецки. Литературное наследие поэта собрано в трёх опубликованных в Москве сборниках стихотворений и прозы. Главной темой его произведений была двойственность положения поэта, особенно в выпавшие на военную пору детские годы, как представителя одновременно еврейского и немецкого народов.
Перевёл с немецкого языка книги по музыковедению, в том числе опубликованные издательством «Музыка» в 1980 году «Иоганнес Брамс» Ф. Грасбергера и «Иоганн Штраус» Ф. Майлера, и в 2001 году «Арнольд Шёнберг. Письма».
Автор перевода лирики кантаты «История доктора Иоганна Фауста» своего брата, композитора Альфреда Шнитке. Публиковался в газете «Neues Leben», где работала его мать. В издательстве Progress Publishers осуществил переводы работ Карла Маркса и Фридриха Энгельса с немецкого на английский язык.

***
Декабрь. Ночь. Москву заносит вьюга.
Ты где-то рядом - лишь десяток стен
нас разделяет. Мы не ждем друг друга,
не ищем встреч, не просим перемен.

Сложилась жизнь. Ее не перепишешь.
Сильнее нас устои бытия.
Но всех устоев, правил всех превыше
твоя немая боль, тоска твоя.

В четвертом измереньи наших буден,
в той жизни, для которой мы живем,
мы делим хлеб и боль, и мы пребудем
на всех изломах времени вдвоем.

Декабрь. Мрак. Москву заносит вьюга.
Ты где-то близко - за десятком стен
ты смотришь в ночь. Мы чувствуем друг друга.
Мы вместе. Мы не ищем перемен.

***
День затянулся петлею на шее,
К вечеру нечем дышать.
Камень, что в гору по рыхлой траншее
катишь - катится вспять.

***
Заснеженные яблони в цвету,
В забытом доме теплый запах хлеба,
И нитью льна в дневную суету
Вплетенный голос флейты - песня Феба
Звучит, звучит средь треволнений дня,
И не дает душе ожесточиться,
И в соты сердца медленно сочится
Поэзия, нашедшая меня.

 

Как часто тебя вспоминаю, отец…

Как часто тебя вспоминаю, отец, –
всегда ль справедлив ты был?
Ты слово бросал, чей острый конец
из строя меня выводил.
Потом приходил ты, доверчив, но тон
я нужный не мог найти.
Как много и мало в нас общих сторон –
я сын неудачный, прости.
Был очень хорош твой немецкий язык,
а мой, словно брошенный дом.
К столице душой ты прирос и привык,
я к воле. Предчувствие в том,
что не было и перед смертью тобой
моё бытие прощено.
Но ты меня любишь – казалось порой
и было как хлеб и вино.

 

Перевод с немецкого Елены Зейферт

https://vk.com/wall319219830_21491