Прялка (Spinnrad), орудие труда для получения нити.

Ткацкое дело было одним из важнейших занятий в жизни людей во все времена. Одежда нужна всем и всегда, но ведь её нужно как-то изготовить! А для этого необходимы нити из шерсти или иного материала, которые использовали для получения ткани. Пряжу чаще всего производили из шерсти, поэтому почти в каждом доме имелась прялка.

Самопрялка с ножной педалью увидела свет только в 16-м веке в Германии. Её изобретение, без сомнения, можно считать самым прогрессивным открытием в области прядильного производства: у пряхи освободилась одна рука.

Добротные ножные прялки из разных пород дерева, украшенные резьбой и рисунками, всегда служили отличным подарком для девушек и женщин любого возраста, а потому заботливо сохранялись в семьях долгими десятилетиями.

В осенне-зимний период прядение было главным занятием женщин. Запрещалось прясть только в период рождественских праздников.

В каждом музее народного быта, независимо от страны, обязательно есть этот предмет. С его помощью создавали нитки из шерсти или волокон растительного происхождения, из которых впоследствии изготавливали ткани и одежду. Речь идет о прялке, которая еще сто лет назад была невероятно важным предметом быта в каждой крестьянской семье.

Моя семья не исключение. Пряла только моя любимая бабушка, Майнгардт Екатерина Ивановна. Прялка считалась её инструментом. Но это была бы не я, если бы не попробовала тоже прясть…

Долгими зимними днями я наблюдала за тем, как работает бабушка за прялкой. Эту прялку теперь называют прялка-лежак, с боковым расположением большого колеса с правой стороны. Меня удивляло, как из огромного мешка шерсти могло получиться только несколько клубков шерсти?! А сколько труда это стоило!

Перед началом работы бабушка укладывала себе на колени тряпку, потому что с шерсти, несмотря на то, что её уже расчесали, все равно осыпались соринки от соломы или травы.

Бабушка так умело нажимала педаль, от которой вращалось колесо! Когда она начинала прясть, я пристраивалась рядом и наблюдала. Я никак не могла понять – как из-под бабушкиных пальцев появляется нить, такая ровная и тонкая, и при этом аккуратно укладывается на бобину. Весь этот процесс сопровождался тихими напевами бабушкой религиозных песен на немецком языке. Я сидела рядышком очень тихо и прислушивалась к бабушкиному пению.

Иногда бабушка брала мои ручки в свои и показывала, как получается нить: она разрешала мне ставить свою ножку на её ногу и нажимать на педаль. Я в тот момент чувствовала себя такой взрослой! Когда бабушка заканчивала прясть, она снимала нить, которая приводила в движение прялку, и разрешала мне нажимать педаль без её участия – это было просто здорово (ведь только мне разрешалось это делать!), я же тогда не понимала, что моим старшим братьям это ни к чему.

Конечно же, будучи детьми, мы интересовались прялкой как игрушкой, хотя нам строго-настрого запрещалось использовать её не по назначению. Но, чем старше мы становились, тем меньше эта «игрушка» доставляла нам удовольствия, так как приходилось вносить свою лепту в производство пряжи; «Wollkratze» было делом не из приятных. Сматывать нити в клубки – тоже. Но зато в доме всегда было полно тёплых вещей, благодаря чему мы не мёрзли зимой.

Бабушка вязла нам носки и варежки, нам с сестрой – белые, а братьям – тёмные. А чтобы различать, где чьи носки, бабушка в резинку ввязывала цветные полоски.

Прясть я так и не научилась, зато научилась вязать, сидя рядом с бабушкой и наблюдая за тем, как она это делает.

Когда я стала взрослой, уже мало кто прял сам, поэтому мне не довелось самой серьёзно заниматься этим делом. А вот старшая сестра прядёт не хуже бабушки, и нить у неё выходит такая же ровная и тонкая!

Татьяна Ренье, с. Александровка